Исянгулов Ш.Н. Ногайское наследие у башкир: политическое устройство, система родства и антропонимика // Урал – Алтай: через века в будущее: Материалы III Всероссийской тюркологической конференции, посвященной 110-летию со дня рождения Н.К. Дмитриева. Т. II. – Уфа, 2008. – С. 93–97.
В 1480-е гг. большая часть Башкортостана вошла в состав Ногайской Орды, а башкирские племена соответственно подчинились ногайцам. Ногайское господство в крае продолжалось до 30-х годов XVII в.
Ногайской Ордой управлял бий (бек), являвшийся потомком Едигея (1352–1419), знаменитого эмира Золотой Орды. Едигей не был чингизидом, поэтому не мог стать ханом. Женатый на чингизидских принцессах, он носил титулы гурген (зять чингизида), эмир (военачальник) и беклербек (верховный военачальник, эмир эмиров). Арабское слово «эмир» соответствует тюркскому «бек» (бий) или монгольскому «нойон». Все остальные потомки Едигея (кроме бия – правителя Орды) носили титулы «мирза» или «мурза», что означало сокращенное от «эмирзада» – «сын эмира». Как известно, подобные же титулы носили в улусе Чагатая потомки эмира Тимура (Тамерлана), также не являвшегося чингизидом[1].
Едигей имел до 30 сыновей. Ордой после него поочередно управляли, по крайней мере, трое из них: Мансур, Гази и Науруз. К середине XVI в. потомство Едигея насчитывало несколько тысяч человек. Формально каждый из мурз мог претендовать на власть в Ногайской Орде. Ногайцы полтора столетия господствовали в Дешт-и-Кыпчаке, на огромных пространствах: от Крыма до Хорезма. Занимали они и основную часть современного Башкортостана.
Например, в шежере юрматынцев описывается, как в роде передавалась власть от одного бия к другому: «И вот жизни Чачлы-дервиш-бия наступил конец, а сына у него не было, и братьев, и близких <родственников> не было. Была только одна дочь. Дочь свою он отдал в <жены> ногаю, бывшему под его властью. И вот от той дочери было два сына. Один назывался Бурнак, а один – Ядкар… Отец их, ногай, умер молодым, и росли они на руках Чачлы-дервиш-бия. <Когда> Чачлы-дервиш-бий покинул <этот> мир, старший сын его <дочери> Бурнак стал бием, а Ядкар стал мирзой. И все его родичи стали мирзами, а род у него был большой»[2]. Таким образом, в шежере ситуация в юрматынском племени сложилась по аналогии с могущественной Ногайской Ордой. Один бий и множество мурз – родственников бия – все это страшно напоминает Орду. Возможно и то, что в условиях подчиненности ногайцам, политическая структура Орды проецировалась и на политическое устройство подчиненных им племен. Политическая власть в юрматынском роде копировала ногайское государственное устройство или строилась по аналогии с ним. Но возможно и то, что отец Бурнака и Ядкара являлся действительно потомком Едигея, и его сыновья получили титул мирзы по рождению. В дальнейшем в шежере рассказывается, что сыну Бурнака бию Татигасу Белый падишах даровал чин мирзы, а Азнаю – должность старосты[3]. Следует обратить внимание на то, что Татигас получил от царя ногайский титул, а Азнай – совершенно новую должность для башкир, которая раньше в Башкирии отсутствовала. Можно предположить, что Татигас – бий башкирского рода юрматы был тем самым приравнен к потомкам Едигея – мурзам. В случае если он был действительно потомком Едигея, то получил подтверждение своего прежнего титула мурзы, который он мог носить по рождению. Однако титул бия он от царя не получал, тем самым был поставлен ниже по положению бия Большой Ногайской Орды. Если иметь в виду, что Татигас склонил голову, как писали В.А. Новиков и З. Валиди, в 1649 г ., то есть после смерти бия Большой Ногайской Орды Каная бен Динбая (после чего бий Орды не был царем назначен), то становится понятным, почему произошло последнее. В условиях отсутствия официально назначенного бия Большой Ногайской Орды, царское правительство не могло пойти на утверждение биями глав родов, сюзеренами которых в недавнем прошлом те являлись.
Однако как показывают данные лингвистики, слово «мурза» («мирза») являлось не только титулом, а со временем превратилось в одно из обозначений «младшего брата», «племянника» у башкир. Еще лингвист С.Ф. Миржанова отмечала, что в ик-сакмарском и среднем говорах башкирского языка распространены диалектный термин «мурза», а в сурянском подговоре ик-сакмарского говора – форма «мыртый», означавших младшего брата, или всех родственников мужского пола младше себя. По ее мнению, эти термины восходят к титулу мирза, мурза и связаны с обычаем минората у башкир[4]. С последним утверждением не согласился этнограф Н.В. Бикбулатов. По его мнению, «скорее всего перед нами характерная для восточных народов традиция возвеличивать не только старшего, господствующего, но также и младшего, подчиненного». «Но «возвеличивать» тонко, с точным указанием истинного положения людей: ведь мурзы относились не к самым старшим феодалам, они были младшими по отношению к ханам», – писал он в своей монографии «Башкирская система родства»[5]. Следует уточнить, что мурзы были младшими по отношению к бию, тогда как нецарствовавшие представители ханской династии (чингизиды) носили титулы «султан» либо «оглан».
В то же время у башкир широко распространились личные имена с компонентом «мурза». Вначале подобные имена появились у ногайцев. Тогда титул еще окончательно не трансформировался в личное имя. Поэтому неудивительно, что имена сыновей бия Шейх Мамая, например, в русских источниках приводятся раздельно, как «Бай мурза», «Бек мурза», «Хан мурза» («Кам мурза») и т. д.[6] Данный факт свидетельствует о том, что для русских дипломатов слово «мурза» означало еще титул. В XV–XVI вв. личные имена с компонентом (концовкой) «мурза» носили, наверное, только ногайцы, точнее потомки Едигея. Сэсэн Акмурза – оппонент сэсэна Кубагуша, известный по народным преданиям – не просто защитник ногайских биев, но и сам, несомненно, является представителем ногайской аристократии, о чем свидетельствует его имя. Однако впоследствии, такие ногайские личные имена станут популярными и у башкир. Данное обстоятельство свидетельствует также об инкорпорации определенной части ногайской знати – потомков Едигея в башкирское общество.
В ик-сакмарском говоре башкирского языка словом «бикә» обозначают старшую сестру мужа, термин «бикәс» – означает золовку, младшую родственницу мужа по отношению к его жене[7]. Эти термины также являются несомненным наследием ногайской эпохи. В Ногайской Орде, а также в Казанском ханстве жену бека (бия) называли «бикә», а дочь бека (бия) – соответственно «бикәс»[8]. Именно из ногайской эпохи ведут свое происхождение женские личные имена у башкир с компонентом «бикә» (например, «Тимербикә», «Аҫылбикә», «Көмөшбикә» и другие).
Носителями ик-сакмарского говора являются потомки южных башкир, которые в прошлом составляли племена – бурзян, усерган, тангаур, кыпчак[9]. Для данного говора в целом характерно употребление терминов родства и особенно свойства, связанных с титулами привилегированного слоя: «бейем» (свекровь), «бикә», «бикәс»[10]. Употребление данных терминов несомненно свидетельствует о многочисленности браков у юго-восточных башкир с ногайской знатью в прошлом. Еще хивинский хан Абульгази (1603–1664) отмечал, что среднеазиатские (ургенчские) монархи охотно женились на ногайских принцессах. «Государи всех своих жен, взятых из Манкытских княжен, зовут Биим», – писал он[11].
В гайнинском, мензелинском, северо-восточном говорах башкирского языка употребляются диалектизмы «бейаға», «биағай» (старший брат мужа), «бейана», «бейанай» (свекровь), «бейата», «бейатай» (свекр)[12]. Данный факт свидетельствует о сложности и многочисленности этнических контактов в данном регионе в XIV – XVI вв. и требует, по нашему мнению, более глубоких, специальных исследований со стороны лингвистов, историков, этнологов.
[1] Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М., 2006. С. 191.
[2] Башкирские родословные. Вып. 1. Уфа, 2002. С. 55.
[3] Там же. С. 57.
[4] Миржанова С.Ф. Терминология родства в диалектах башкирского языка // Советская тюркология. 1973. № 4. С. 104.
[5] Бикбулатов Н.В. Башкирская система родства. М., 1981. С. 56.
[6] См., например: Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551–1561 гг. Публикация текста. Казань, 2006. С. 109, 120, 125, 181, 182, 184, 185, 248 и др.
[7] Миржанова С.Ф. Указ. соч. С. 107.
[8] Гариф Н.Г. Казанское ханство: История образования, система управления, административное деление и феодально-вассальные отношения на примере Чаллынского улуса. Казань, 2006. С. 136. (На тат. яз.).
[9] Миржанова С.Ф. Южный диалект башкирского языка. М., 1979. С. 22.
[10] Миржанова С.Ф. Терминология родства в диалектах башкирского языка // Советская тюркология. 1973. № 4. С. 104.
[11] Абулгази. Родословная тюрков. Казань, 1906. С. 188.
[12] Диалектологический словарь башкирского языка. Уфа, 2002. С. 43. На башк. яз.
Комментариев нет:
Отправить комментарий