БАШКИРСКИЙ ЭПОС «УРАЛ-БАТЫР» И НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ АНТРОПОГЕНЕЗА

Исянгулов Ш.Н. Башкирский эпос "Урал-батыр" и некоторые проблемы антропогенеза // Исянгулов Ш.Н. Малоизученные аспекты истории дореволюционного Башкортостана. Сборник статей. Уфа: "Аэрокосмос и ноосфера", 2008. С. 3-9.

На сегодняшний день наиболее известными и распространенными являются эволюционная, трудовая, религиозная и инопланетная теории антропогенеза – происхождения человека. Однако в последние годы появилась так называемая теория симбиоза пралюдей и животных. Данная концепция, например, нашла наиболее яркое отражение в работе В. М. Вильчек[1]. Некоторые моменты еще в 1950-е гг. были выдвинуты Б. Ф. Поршневым[2], а в 1980-е гг. – Д. К. Беляевым[3]. Данную теорию с эволюционной и трудовой концепциями сближает то положение, что человек выводится все-таки от обезьян (или обезьяноподобных существ). Большую роль в данной теории играют психофизиологические факторы.

Например, Б. Ф. Поршнев утверждал, что прачеловек был в биологическом смысле существом слабым, поэтому не мог конкурировать со многими животными в добыче пищи. Такой прачеловек (троглодит) вынужден был находить иные пути развития (выживания) в чуждом ему мире. Прежде всего, прачеловек находил симбиоз с какими-либо животными. Например, археоантропы поедали мозг тех животных, которые становились добычей других крупных хищников.

А теперь вспомним эпос «Урал-батыр»:

То ли издавна было так,

То ли от Янберде повелось

И с годами на той земле

В обычай вошло –

Если изловят дикого зверя

И зверь окажется самцом,

Муж и жена вдвоем

Голову съедают его,

А Шульгену с Уралом,

Собаке со львом,

Соколу со щукой

Остальную часть отдают

А если изловят дикого зверя

И зверь самкой окажется,

Муж и жена

Сердце себе берут;

Если травоядное животное изловят,

На него черную пиявку посадят,

Чтобы пиявка кровь сосала[4].

Ритуальное поедание головы самца взрослыми людьми могло иметь очень древнюю историю. Когда-то в первую очередь питались взрослые дееспособные существа, а остальным же доставалось то, что останется. Со временем такая практика превращается, наверное, в обычай.

Как известно, в эпосе «Урал-батыр» родители героя еще не знают домашних животных. Но Янберде охотится верхом на льве, также берет с собой собаку, для ловли рыб использует щуку, для ловли птиц – сокола, кровь же для них сосет пиявка. Что же это: результат поэтического творчества народа или архетипы, сохранившие до наших дней своеобразные реалии первобытного общества? В случае с собакой у современного читателя сомнений не возникнет. В конце концов, она будет приручена человеком. Известно многим народам и современной медицине и использование пиявок в лечебных целях. Но льва нельзя даже представить в образе «домашнего животного». Чем же объяснить существование такого «сказочного» мотива в эпосе? Конечно, можно отметить, что в нем своеобразным образом переплетаются сказочные (фантастические) и реалистические мотивы. Но можно ли таким легким путем объяснить «приручение» льва и других животных? Да и собака показана в эпосе вовсе не как «домашнее животное», она (как и остальные) явно чем-то от них отличается. Она еще как бы не совсем «домашняя», а является чем-то вроде «союзницей» первых людей. Каким же образом данные животные могли стать своеобразными «спутниками» людей? Причем, доминирование человека в эпосе явно прослеживается. Вышеназванные животные все же каким-то образом подчиняются человеку, в том числе и такой зверь как лев. Как же могло произойти такое? Человек не только укротил их, но и способен «покарать» «провинившихся» животных. Во что рассказывает побежденный Шульген своему брату:

Лев, на котором я ехал верхом,

Дважды споткнулся,

Дважды я ударил его так,

Что на теле выступила кровь,

Искры посыпались [у него] из глаз,

Он упал к моим ногам.

В третий раз споткнулся он –

С мольбой посмотрел на меня

И поклялся, что отныне никогда

Спотыкаться не будет он

Я больше не ударил его

И не стал его ругать...[5]

Почему же лев так робок и подчиняется человеку? Каким образом первобытному человеку удалось укротить его?

Как нам кажется, в эпосе «Урал-батыр» сохранились отголоски симбиоза человека с определенными животными. Таковыми в эпосе «прирученными» животными являются лев, собака, щука, сокол и пиявка. «Если змеи «гипнотизируют» обезьян, то почему бы отказать высшим приматам свою очередь в чем-либо подобном», – писал Б. Ф. Поршнев[6]. По его мнению, прачеловек брал вверх над животными потому, что обладал высшей нервной деятельностью. Так, он использовал природных антагонистов и конкурентов, натравливая, их друг на друга. Человек, например, «углубил антагонизм двух разновидностей волков – ныне дикого и предка собаки...»[7] Возможно, и Янберде удалось найти какие-то «слабости» у некоторых животных и создать симбиоз с ними. Конечно, нельзя исключить и сказочную, поэтическую трактовку симбиоза в эпосе. Вот что рассказывает Урал красавице Хумай о Смерти:

На охоте [сидя] на льве,

Она не преследует зверей,

Чтобы цели своей достичь,

Спутника не ищет себе –

Это и есть злодейка смерть[8].

То, что в башкирских сказках (и в эпосе «Урал-батыр») при определенных обстоятельствах герой превращался в щуку или сокола, тоже, наверное, не случайно.

В симбиозе с животными определенные «обязательства» имели не только «прирученные» хищники, но и человек. Вот что говорит Урал отцу:

Когда старость к тебе придет

Сгорбишься, высохнешь ты,

Тогда не сможешь сесть на своего льва,

Не сможешь на охоту пойти,

Не сможешь сокола выпускать,

Еды им не сможешь достать;

И лев твой, и собака твоя,

И сокол и пиявки твои –

Все станут голодать,

Кровью нальются их глаза,

Когда, изголодавшись, твой лев,

Разъярится на привязи своей,

В ярости бросится на тебя

И согнет тебя пополам

Да на куски тебя разорвет –

Что станет с тобою тогда?[9]

Добытая пища также делится между людьми и животными. Налицо симбиоз человека с животными. Однако «доминирование» человека ясно видно, особенно в случае с Шульгеном. В случае же смерти одного из членов такого «сообщества», труп его, наверное, поедался бывшими «спутниками». Ведь недаром Урал батырам царя Катила говорит:

Если я умру на ваших руках,

То тело мое отдайте льву[10].

Почему же прачеловек вынужден был идти на симбиоз с некоторыми животными? В. М. Вильчек утверждает, что прачеловек был ниже животных по многим показателям. В частности он утратил какие-то инстинкты, оказался в отрыве от природы: «Подобное ущербное существо... было обречено либо погибнуть, либо... оно должно было возместить свою коммуникационную дефективность, неполноценность за счет подражания каким-то другим, «нормальным», инстинктивно «знающим, как надо жить», животным, за счет симбиоза с ними, заимствования их «знаний», «планов» и «технологий», то есть занимался не инстинктивной, но именно «животнообразной», осуществляемых по образу и подобию «полноценных» животных деятельностью»[11].

Урал говорит отцу, что другие животные:

... не изнывают на охоте.

Их оружие – клыки и когти,

На себя надеются только.

Им неведомы усталость,

Сердцам их страх неведом[12].

Здесь Урал раскрывает «слабости» человека: он быстро устает, и его мучают «страхи», он надеется на «других». Если «усталость» – «слабость» биологического характера, то «страх» имеет не только психоэмоциональный, но и какой-то духовный характер. «Подражая животному, заимствуя, имитируя, «похищая» его планы и способы жизнедеятельности, ущербное существо как бы преодолевает свою ущербность, свою отчужденность, восстанавливает поврежденную связь с природой, удовлетворяет потребность единства с ней»[13]. Со временем «слабость» превращалась в «силу», самое неприспособленное существо становился первым.

В конце концов, симбиозу человека со львом, щукой, соколом и пиявкой придет конец. В. М. Вильчек говорит, что к разрыву симбиоза с животными привело обретение огня, ведь все животные боятся его[14]. Однако в эпосе «Урал-батыр» люди еще не знают огня.

Урал был не просто сыном Янберды и Янбики – пралюдей, он, как оказалось, являлся именно «человеком разумным» (Homo Sapiens). Он положил конец такому «доисторическому» явлению, как симбиоз пралюдей и животных, явился выразителем нового отношения человека ко всему живому.

Таким образом, по нашему мнению, в эпосе «Урал-батыр» нашел некоторое отражение становление человека, прошедшего длительный путь эволюции от человекоподобных существ до Homo Sapiens.

---

[1] Вильчек В. М. Прощание с Марксом (Алгоритмы истории). М., 1993. С. 11–54.

[2] Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). М., 1974; Поршнев лишь кроманьонцев относил к семейству гоминид. До них были лишь животные – троглодиты. Трудовая деятельность троглодитов имела лишь внешнее сходство с человеческой, была инстинктивной. В первобытном стаде господствовали лишь биологические инстинкты, говорит он.

[3] См., например: Беляев Д. К. О некоторых факторах эволюции гоминид // Вопросы философии. 1981. № 8. С. 69–77; Беляев появление кроманьонца объясняет психофизиологическими причинами: стрессами и гормональными изменениями, что приводило к ускорению (мутациям) эволюции гоминид и влияло на генетические процессы.

[4] Башкирский народный эпос. М, 1977. С. 266.

[5] Башкирский народный эпос. М, 1977. С. 356.

[6] Поршнев Б. Ф. Указ. соч. С. 354.

[7] Там же.

[8] Башкирский народный эпос. М., 1977. С. 318.

[9] Башкирский народный эпос. М., 1977. С. 273.

[10] Там же. С. 292.

[11] Вильчек В. М. Указ. соч. С. 17.

[12] Башкирский народный эпос. М., 1977. С. 269.

[13] Вильчек В. М. Указ. соч. С. 34–35.

[14] Современные ученые справедливо отмечают слабые стороны так называемой теории симбиоза пралюдей и животных. См.: Михайлов Ф. Т. Homo Sapiens: культура и натура его бытия // От философии жизни к философии культуры: Сб. статей. СПб., 2001. С. 107–136.