Вопрос о правителях Уфы и их титулатуре в XV - первой половине XVI в.

Исянгулов Ш.Н. Вопрос о правителях Уфы и их титулатуре в XV - первой половине XVI в. // Исянгулов Ш.Н. Малоизученные аспекты истории дореволюционного Башкортостана. Сборник статей. Уфа: "Аэрокосмос и ноосфера", 2008. С. 36-41.

Известный историк XVIII в. П. И. Рычков в свое время писал, что последним владетелем Уфы был «ногайский хан именем Тюря-Бабату-Клюсов»[1]. В статье М. В. Лоссиевского говорится об этом же человеке – правителе Уфы, как о представителе башкирского рода табын[2]. Об откочевки последнего ногайского хана Туря Бабату Клюсова на юг рассказывается и в «Материалах к истории города Уфы» Д. С. Волкова[3]. А. Н. Усманов доказал, что имя хана звучало как Тюря Баба Тукляс и считал его одним из мелких феодальных владетелей середины XVI в. в Башкирии[4]. Однако с данным утверждением трудно согласиться.

По ногайской генеалогической традиции, Баба Тукляс – легендарный предок эмира Едигея (1352–1419). Это утверждается и в ногайских и казахских версиях эпоса «Едигей». Например, в ногайской версии, записанной в 1958 г., Баба-Туклас становится мужем девы – лебеди, от этого брака рождается Кутлы-Кая – отец Едигея[5]. Фольклористической науке давно известно, что Тюря Баба Тукляс – предок знаменитого предводителя ногайцев. В некоторых вариантах эпоса Баба Тукляс отождествляется со среднеазиатским мистиком Ахмедом Ясави (1105–1166) и упоминается как Баба Туклас Шашли Азиз[6]. В других записях Едигей через Баба Тукляса и фантастических правителей Ирана, Дамаска и Египта возводился к халифу Абубекру, тестю пророка Мухаммеда[7].

В башкирской версии эпоса (в записи М. Бурангулова) святой Тукляс является сыном мудреца Газиз-бабы. От Тукляса родился Тора-бий – правитель башкир. Здесь Тукляс показан святым, а его сын Тора-бий притеснителем народа. В дальнейшем волшебный меч Тукляса попал в руки Идукая. В конце жизни Идукай, возвратившись на Урал, поселился возле могилы святого Тукляса[8].

В записи Н. Исанбета отцом Идукая является тот же Баба-Тукляс. Н. Исанбет указывает, что Баба-Тукляс – это прозвище и псевдоним суфийского поэта А. Ясави[9].

Как известно, происхождение эмира Едигея до сих пор вызывает много вопросов. В источниках он называется Едигеем, а в известном ярлыке Тохтамыша упомянут лишь как «человек по имени Эдигу»[10]. Едигей в 1395–1412 гг. являлся фактическим правителем Золотой Орды и проводил политику насильственного внедрения ислама в кочевой среде[11]. Вполне возможно, что религиозная политика Едигея была направлена против Тохтамыша. Его потомки стали правителями нового государственного образования – Ногайской Орды. По некоторым данным, сын Едигея – Нуретдин правил в Ногайской Орде в 1426–1440 гг.[12] Он демонстративно отказался даже от косвенного родства с чингизидами. По указанию Нуретдина была составлена генеалогия Едигея, якобы являвшегося потомком суфия и поэта XII в. Ахмеда Ясави[13]. Таким образом, в конце XIV – начале XV в. эмир Едигей и его потомки вынуждены были против чингизидских принципов наследования власти противопоставить тюркские и мусульманские генеалогические традиции.

Из вышеизложенного следует вывод о том, что Тюря Баба Тукляс – это имя легендарного предка Едигея, поэтому данный человек никак не мог править в Башкортостане в середине XVI в.

Между тем о правителях Уфы сохранились и другие, весьма интересные предания и легенды. Одно из таких преданий приводит П. Ф. Ищериков. Оказывается, ногайский хан Тюря-Бабату-Клюсов покинул Уфу из-за пожиравшего людей дракона и поселился на берегу Демы[14].

Уже было сказано, что в башкирской версии эпоса «Идукай и Мурадым» имеется некий Тора-бий – правитель над некоторыми племенами башкир. В «Истории Усергана» также упоминается Тура-хан, правивший в Башкирии в конце XIV – начале XV в. Его преемник Кусем хан показан как противник вполне реальной исторической личности – хана Золотой Орды в 1423–1426 гг. Барака (погиб в 1428 г.)[15].

В «Справочной книжке Уфимской губернии» рассказывается, что Тура-хан был чингизидом и подчинялся сибирскому хану Кучуму. Поссорившись с Кучумом, со своей ордой в 8 тыс. кибиток откочевал к Уфе. Недостаток корма вынудило его поселиться западнее р. Слак, где он построил дворец и мечеть. Тура-хан сделал башкир данниками, но вскоре сам должен был признать власть казанского хана. После взятия Казани русскими он бежал на юг[16].

П. И. Рычков также писал о Тюря-хане, брате Басмана, который правил в Уфе. Оба брата были убиты в ходе междоусобных войн с ногайским мурзой Алтакаром[17]. По мнению В. В. Трепавлова, Алтакар – это сын ногайского бия Мусы Алчагир (погиб в 1519 г.). Алчагир фактически управлял Ногайской Ордой в 1506–1519 гг.[18]

Таким образом, получается, что человек по имени Тюря правил в Башкортостане и при Едигее, и при его праправнуке Алчагире, и в период завоевания Казани (1552 г.). По нашему мнению, слово «Тюря» – это не личное, или даже не тронное имя хана, а титул. Для правильного понимания термина «тюря» обратимся к письму золотоордынского хана Улуг Мухаммеда к турецкому султану Мураду II от 14 марта 1428 г. В нем имеются и следующие строки: «Затем, когда всевышний милостью своей вверил высокое место наших прежних братьев – ханов нам, между нами, торе, вспыхнула вражда, и в последующее время события развивались так, что престол достался Бараку»[19]. Как пишет Т. И. Султанов, термин «торе» употреблялся для обозначения нецарствовавших ханских потомков. Однако этим словом обозначали не только султанов, но и более широкий круг лиц, в частности чиновников и судей. Старотюркское слово «торе» представляло собой дальнейшее морфологическое и семантическое развитие основы тур/тор, то есть почетное место в доме, главное место у очага. Первоначально обозначая просто «закон», «обычай», «правило», термин «торе» с течением времени приобрел функцию определения законодателя, действователя по обычаю, уставу – владетеля, господина, судьи[20]. В XVI – XVIII вв. в государствах Джучидов «торе» превратилось в право представителей правящей династии на верховную власть и стало ассоциироваться с харизмой рода Чингиз-хана, обозначая самих представителей рода. Казахские султаны, бухарские эмиры, среднеазиатские ходжи прибавляли к своему имени приставку «торе», означавшую принадлежность к роду чингизидов и, соответственно, право на трон[21].

Можно предположить, что правители Уфы в конце XIV – первой половине XVI в. имели титулы «тюря» и «хан». Если последнее, во-первых, свидетельствует об их известной самостоятельности в указанный период, что было вполне возможно после смерти Едигея, во-вторых, говорит об их принадлежности к чингизидам. Титул «тюря», наверное, соответствовало статусу города Уфы (и Башкортостана) в Орде. Его в то время могли носить, наверное, только чингизиды.

С конца XV в. в крае утвердились ногайцы. Они не стали менять административное устройство в Башкортостане, и возможно, на вассальных условиях оставили у власти бывших правителей Уфы – каких-то чингизидов, продолжавших носить прежние титулы. Наверное, полное подчинение Башкортостана ногайцам произошло при Алчагире. Кроме уфимских ханов с конца XV в. в крае были и особые ногайские наместники. Статус их был довольно высоким. Обычно наместники Башкирии со временем становились нурадинами[22]. Упоминание же Баба-Тукляса как уфимского правителя следует считать ошибкой информаторов, и последующих историков, некритически отнесшихся к сведениям П. И. Рычкова.

---

[1] Рычков П. И. Топография Оренбургской губернии. Уфа, 1999. С. 264.

[2] Лоссиевский М. В. Былое Башкирии и башкир по легендам, преданиям и хроникам (историко-этнографический очерк) // Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1883. С. 373.

[3] Усманов А. Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1982. С. 130–131.

[4] Там же. С. 70.

[5] Жирмунский В. М. П. М. Мелиоранский и изучение эпоса «Едигей» // Тюркологический сборник. 1972. М., 1973. С. 182.

[6] Мелиоранский П. М. Сказание об Едигее и Токтамыше. СПб., 1905. С. 10.

[7] Жирмунский В. М. Указ. соч. С. 183.

[8] Башкирское народное творчество. Т. 10. Исторический эпос. Уфа, 1999. С. 45–187.

[9] Галин С. А. Башкирский народный эпос. Уфа, 2004. С. 234, 235.

[10] Жирмунский В. М. Указ. соч. С. 174.

[11] Султанов Т. И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М., 2006. С. 241–243.

[12] Очерки истории СССР. Период феодализма. Т. II. М., 1953. С. 464–465.

[13] Азнабаев Б. А. Интеграция Башкирии в административную структуру Российского государства (вторая половина XVI – первая треть XVIII вв.). Уфа, 2005. С. 32.

[14] Ищериков П. Седая старина // Башкирский краеведческий сборник. 1927. № 2. С. 72.

[15] Хусаинов Г. История башкир // Ватандаш. 2006. № 9. С. 94–95. На башк. яз.

[16] Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1883. С. 333–334, 343.

[17] Рычков П. И. История Оренбургская (1730–1750). Оренбург, 1896. С. 69.

[18] Трепавлов В. В. Ногаи в Башкирии, XV–XVII вв. / Материалы и исследования по истории и этнологии Башкортостана. Уфа, 1997. С. 17–19.

[19] Султанов Т. И. Письмо золотоордынского хана Улуг-Мухаммада турецкому султану Мураду II // Тюркологический сборник. 1973. М., 1975. С. 54.

[20] Там же. С. 56–57.

[21] Почекаев Р. Ю. Особенности формирования и эволюции правовой системы Улуса Джучи // Тюркологический сборник. 2005: Тюркские народы России и Великой степи. М., 2006. С. 304.

[22] Трепавлов В. В. Указ. соч. С. 12–27.